Было солнечное субботнее утро. Тихо заиграл аккордеон, и он задумчиво уставился в даль. Переливы музыки сплетались с яркими лучами солнца и, касаясь стен, мебели и его хвоста, растворялись в воздухе.
"Тогда мы жили в Париже," - неожиданно начал он, - "в крохотной комнатке с видом на Мурмартр. Наши лапы исходили его мощеные улочки вдоль и поперёк. Мы побывали на всех крышах, любуясь удивительными закатами и восходами. Мы видели и скромные лавки художников, и величественную Мякре-Кёр с её белоснежными куполами. Мы были так молоды, так свободны и так безрассудны".
Он горько усмехнулся, и я заметила, как его усы чуть дрогнули.
Порыв ветра отворил окно, и свежий воздух, раскидав занавески, ворвался в комнату. Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Его мохнатая грудь вздымалась и опускалась в такт его дыханию. И я поняла, что дышу с ним в унисон, будто пытаясь понять, что он чувствует и о чем думает. "Мы пробыли в Париже недолго. Наше искусство кому-то казалось безвкусицей, а для кого-то было слишком авангардным. Знаешь ли, для заурядного невежественного ума пролитое на пол молоко - лишь пролитое на пол молоко. И тогда мы очутились в Риме. О, эти славные солнечные деньки, прогулки по Пьяцца Нявона. Мы грели наши животы на солнце, лакали воду из фонтана и гоняли голубей в Мятикане. А потом мы решили осесть в Венеции. Мною было быстро занято вакантное место гондольера."
Он снова прикрыл глаза, и я попыталась представить, как он плывет в гондоле, а ветер развивает его усы, ушки и шерстку. "Воистину проклятое занятие," - перебил он мои мысли, - "весло то и дело вываливалось из лап, и приходилось его вылавливать из канала. Однако именно тогда я выучил несколько душевных песен, что я пою тебе порою в 5 утра."
Он подмигнул мне, и я улыбнулась.
"Сегодняшнее поколение совсем другое. Они не ценят свободу. Для них главное, чтобы подстилка была помягче, корма побольше и песок с запахом лаванды".
Он снова замолчал и отвел взгляд от окна. Потом он мягко спрыгнул на пол и пошёл в сторону кухни, из которой несколько секунд спустя раздался хруст корма.
